Когда-то меня очень задел вопрос о происхождении казачества, формирования их как новой социальной группы. Эта тема заинтересовала меня через несколько причин: во-первых, существует довольно большое количество исследований, во-вторых, уникальность события (социальные разломы, стык эпох и пр.), в-третьих, очень много неясного.

Среди множество работ, которые я просмотрел за несколько лет погружения в проблему, мне попалась одна, автора которой, к сожалению, я не записал, но благодаря курсу Наталии Юрьевны Крывды, я готовил работу “Социокультурная роль казачества”, в которой сохранились некоторые записи неизвестного мне уже автора. А касались они выделению черт авантюристов и характеристики эпохи, в которой возникла эта удивительная категория людей. Перечитав этот текст, я понял – речь идет о тех, кого называют “старт-аперами”.

И вот почему:

• авантюристы появились во время переходного периода – от средневековья к раннемодерной эпохе;
• авантюризм заключался в поиске быстрого обогащения и обеспечение первичного накопления капитала;
• в это время происходило открытие новых земель (например, американский континент);
• протекала также массовая эмансипация трудовых ресурсов (религиозные, национальные угнетения толкали людей на эмиграцию – Америка на Западе, “свободные” просторы степи на Востоке);
• новые социальные группы становились реформаторами социально-экономических отношений (новый способ производства) на Западе, а беглецами на Востоке;
• репутация “авантюрист” на Западе и “казак” на Востоке стала почетной;
• для авантюристов становил мотивом служил экономический интерес, который было тождественен свободе;
• авантюристы стали носителями социального прогресса, поскольку для обретения материальных ценностей необходимым было развитие талантов, инициативы, требовательности к себе и другим, бережливости и осторожности. При этом, поскольку их двигал экономический интерес, у этих авантюристов развилось чувство эффективности, ведь попыток на ошибку в те времена не могло быть много и требовалось “играть наверняка”, при сохранения риска;
• авантюристы были открытой социальной группой – в их ряды вливались  наиболее трудолюбивые, энергичные люди, а с их рядов выходили неудачники и случайные люди;
• авантюрный эгоизм не исключает, а скорее предполагает пользу другим людям;
• авантюристы не очень жаловали насильнические методы приобретения материальных благ (этому, в частности, способствовало формирование и популяризация новой социально-этической формы общественного сознания – протестантской этики).

Как видим, фактически, речь идет о формировании нового способа мышления, ключевым качеством которого является вызов старым формам социально-экономической организации, которые перестают работать или открывают возможности для новых форм.

Упрощая и за ведома идя на ошибки, чтобы показать наиболее существенное, мы видим следующую картину:

• сначала было открытие новых форм и накопление капитала – условные феодалы были готовы платить за “новые” ценности, которые доставали авантюристы (вспомним Фрэнсиса Дрейка и Америго Веспуччи);
• потом был период уплотнения капитала, формирования фабрик, которые раздавили мануфактуры и предприниматели-авантюристы (кто не сумел) превратились в пролетариат;
• за этим шел процесс формирования банковской системы, одним из факторов развития которой, как раз, стали владельцы фабрик; но банки также стали давать кредиты физлицам, что и повлекло развития предпринимателей, что в конечном итоге, вместе с другими факторами, повлекло развитие экономики услуг;
• как закономерный процесс, происходило укрупнения банков, компаний, развитие межгосударственной торговли и формирования транснациональных корпораций, которые; прошлые предприниматели стали менее конкурентными на рынке, уступая долю рынка (а собственно и прибыли, что трансформируется в возможности). Появились фондовые биржи, которые заменили привычные банки и вывели взаимоотношения на новый уровень;
• эти же транснациональные (как и национальные с других стран) стали настолько значительными, но неповоротливыми. Возникла новая проблема – избыток финансовых ресурсов и проблемы с реализацией новых возможностей. Решение появилось быстро – венчурные фонды, частные инвесторы и новые формы предпринимательства, которая теперь называется “старт-апом” (хотя по сути это те же авантюристы-предприниматели);
• далее мы будем наблюдать процесс укрупнения прошлых “старт-апов” и формирования новых форм экономических отношений, но это уже другая история (нечто подобное мы уже наблюдаем)

Разница между авантюристами прошлых веков и “старт-аперами” практически отсутствует и вот почему:

• одинаковое время появление – смена эпох: переход от экономики услуг к экономике влияния / эмоций;
• поиск форм капитала – материальные блага в прошлом и репутационный капитал сейчас;
• открытие нового – теперь уже не земель, а новых возможностей (например, виртуальный мир);
• гнет старых форм и “корпоративной культуры” открыл возможность для новой эмансипации – “работы на себя”, эмиграция с одного сообщества в другое сообщества / поиск более доступных форм для предпринимательства (визы для предпринимателей) / референтную группу или даже вторичную реальность;
• новые сообщества, как и их предки, являются более мобильными, инновационными – реформаторами общественных связей и экономических форм;
• репутация “старт-апера”, как и раньше “авантюриста” стала почетной;
• экономический интерес, как тождество свободы – сохранился;
• практически все те же навыки, что и для авантюристов, присущи и старт-аперам: инициативность, самодисциплина, рискованность, чувство эффективности и др.;
• “старт-аперы” также открыты, как и авантюристы прошлых эпох, и они так же не любят пессимистов и “лузеров”;
• если авантюристам был присущ экономический эгоизм, как польза для других (не могли же они производить сами для себя), то сейчас это трансформировалось в понятие социального бизнеса, что, в общем, очень схоже с предыдущей концепцией;
• если говорить о насильственных методах – сейчас это монополия и государственное вмешательство, что не очень связано с инновацией и прорывами, т.ч. и в этом авантюристы схожи со “старт-аперами”.

Когда я исследовал казачество, встретил очень интересную мысль, что это не столько социальная группа, сколько самосознание и мировоззрение. По-моему, это также применимо и к “старт-аперам”. Возможно, и я в это верю, они со временем станут новым “средним классом”, ведь для меня, это не столько количественная, сколько качественная характеристика.

Что же, я не понимаю, почему так быстро прижилось слово “старт-ап” и почему редко этих людей называют предпринимателей, как будто бы это совершенно разные формы занятости.   По сути – это одно и то же. Слово уйдет и ему на замену придет другое, “сатарт-ап”-истерия угаснет, а потом появится новое слово, и новая истерия.